Иногда это корабль, а иногда это вроде несчастного случая

Ещё интересно, что американская фантастика альтернативной действительности выполняет, как правило, пугающую функцию – «всё может быть ещё хуже», для американского же читателя, конечно, взять хоть для примера классическую книгу Филиппа Дика «Человек в высоком замке», в то время как отечественная отвечает сильным реваншистским запросам потерпевшего жестокое поражение в «холодной войне» общества и машет кулаками после драки, указывая, что «всё могло быть/ещё может быть хорошо» (Анисимов, Звягинцев, Лазарчук...), даже пусть если и проиграть сначала Вторую мировую. В связи с этим у меня родилась идея не реваншистской, а пугающей альтернативной книги, которая тоже, я думаю, должна удовлетворить определённые общественные запросы.

( Read more... )

В рамках продолжающихся упорядочивания и систематизации здесь завожу отдельное место для отечественного художника – иллюстратора детской книги, появляющегося на страницах этого журнала. А то что-то очень руки чешутся ещё выложить когда-нибудь потом книжку-другую из моего детства.

И это в дополнение к уже имеющимся Зарубежным иллюстраторам детских книг и России в американской детской книге.

Upd. Здесь остались иллюстраторы от А до К, а отечественные иллюстраторы от Л до Я будут тут.

( ссылки )

В субботу в городе Москве прошёл очередной конкурс идиотов. Третье место авторитетное жюри в моём лице присудило многочисленным посетителям выставки иностранного художника Тёрнера в Пушкинском музее изобразительных искусств. Выставка уже приближается к своему хронологическому концу, и поэтому культурный, но довольно глупый москвич (гостей столицы я не считаю) тянется в длинную очередь, обвивающуюся гибкой лозой вокруг здания музея. Как в старые добрые времена, когда я несколько часов стоял с целью ознакомиться с творчеством какого-нибудь Дали. Только сейчас очередь на вид была всего на час с небольшим. А перед Новым годом никакой очереди вообще, например, не было, даже в выходные. И вот все эти лемминги культуры, упустившие свой шанс и предпочитающие не менее часа своего полезного времени концентрироваться на свежем воздухе перед приобщением к прекрасному, честно заслуживают бронзовую медаль. Серебро досталось работникам Пушкинского музея, которые не умеют разделить поток посетителей на тех, кто идёт на выставку, расположенную в отдельном музейном отсеке, и тех, кто осматривает основную экспозицию. Во всём мире почему-то как-то с этим справляются, а в Пушкинском музее общая очередь для всех – хочешь на музей изнутри посмотреть, так становись в многочисленные ряды тех, кто стремится к Тёрнеру. И, наконец, золотая медаль конкурса была присуждена одному человеку, который привёл в этот день к музею своего ребёнка с целью ознакомить того с основной экспозицией, полной копий древнегреческих и древнеримских статуй, изображающих вымерших уже людей - полуодетых, а иногда даже и совсем не.

( Read more... )

Седьмая книга Lisbeth Zwerger в этом журнале – ранее были “The Gift of the Magi”, “Little Hobbin”, “The Selfish Giant”, “The Wizard of Oz”, Hans Christian Andersen’s Fairy Tales и “Little Red Cap”.

( графика )

Читал книгу Михаила Гаспарова «Занимательная Греция» и не мог оторваться. Книжка для детей скорее предназначена, но написана так увлекательно, что и взрослый вроде меня там найдёт много чего интересного. О происхождении отечественного слова «куролесить» от греческого «Кирие, элейсон» я раньше и не подозревал.

Теперь уже читаю Моэма. Слова Я не могу согласиться с художниками, спесиво утверждающими, что непосвящённый обязательно ничего не смыслит в живописи и должен откликаться на неё только молчанием или чековой книжкой. Нелепейшее заблуждение - почитать искусство за ремесло, до конца понятное только ремесленнику. Искусство - это манифестация чувств, а чувство говорит общепринятым языком. Согласен я только с тем, что критика, лишённая практического понимания технологии искусства, редко высказывает сколько-нибудь значительные суждения находят во мне отклик, потому что я не художник и не критик-искусствовед. А было бы иначе, то я бы с таким вот никогда не согласился.

А было бы интересно, наверное, почитать повесть Георгия Садовникова «Иду к людям». По её мотивам поставили «Большую перемену», но повесть эту в сети никак не найти. А ведь «Продавец приключений» был одной из самых любимых книг моего детства.

Я тут в очередной раз смотрел величайший советский фильм всех времён и народов и задумался. Вот Нестор Петрович не поступает в аспирантуру и уходит в учителя. А почему не в армию? Отслужил заранее, перед институтом? Была ли у них в пединституте военная кафедра, а Нестора выпустили после сборов лейтенантом запаса? Закосил он от армии по болезни? Или учителей от армии в те годы освобождали?

Или вот Полина. Она учителем поработать успела, в отличие от Нестора. И только потом на его место в аспирантуру поступила. Кстати, не очень-то благовидно себя вела при этом. Получается, что Полина старше Нестора? Вот текст повести, наверное, мог бы дать ответы на эти и многие другие вопросы. А так в Вики пишут, что в книге Георгия Садовникова «Иду к людям», по которой был снят фильм, персонаж Евгения Леонова (Леднёв) был женщиной - Нелли Леднёва училась в школе вместе со своей матерью, причём в разных классах. Персонаж Александра Збруева (Ганжа) в книге появлялся всего один раз, в сцене изгнания из туалета. Героев Савелия Краморова (Тимохин) и Ирины Азер (Люська) не было вообще.

Читаю Пришвина и думаю себе, что про природу в России с любовью и пониманием чаще всего писали охотники - люди, животных убивающие. Мне вот это - прижал лисе шею и ткнул ей финкой прямо в сердце - совершенно сейчас чуждо. Хотя приходилось, конечно, когда-то и лягушек резать, и белых крыс с мышами, а рыбалку я вообще безответно люблю с детства. Ещё вот эта знаменитая внутренняя поэтичность слога Пришвина-пейзажиста мне временами не близка, как редко когда близки мне оказываются восторженность и пафосность, с которой этот слог граничит.

Русская народная сказка «Царское обручальное кольцо» из сборника «Вокруг света за 80 сказок». Сфотографировано, не отсканировано.

Русский царь во время охоты на медведей потерял своё обручальное кольцо и объявил награду тому, кто утерянное ему вернёт. Николай был бедным солдатом-ветераном, но вдруг увидел, как в снегу что-то блестит, а это было царское кольцо. Николай сразу в Зимний дворец, а стражник там его пропустил к царю только на условии, что они поделят на двоих вырученную награду, о чём и подписали специальный контракт.

Николай к царю пришёл, а царь там завтракает блинами и икрой. Николая за кольцо похвалил и спросил, чего тот хочет в награду. Николай по нашему, по-русски, захотел, чтобы его посадили в карцер на чёрный хлеб и воду на десять дней. Царь немного удивился, что Николай не просит ни икры, ни мехов, ни драгоценностей, ни даже сундучка с рублями. Но перечить солдату не стал и повелел его в карцер отвести.

Николай пошёл было уже за наградой, но тут у него из кармана будто бы случайно что-то выпало. – А это что? – заинтересовался любопытный царь. – А это контракт между мной и твоим охранником, - отвечал Николай. Царь внимательно со всеми пунктами контракта ознакомился и решил, что охранник достоин получить всю награду целиком. А Николаю царь дал сундук с новенькими, только что отчеканенными рублями, и Николай весь остаток своей жизни питался только икрой.

Saviour Pirotta - мальтийский писатель, давно уже живущий в Англии. И Richard Johnson тоже живёт там же.

( графика )

Существуют литературные герои, которые настолько узнаваемы на картинках своим внешним видом, что достаточно прям одного силуэта, чтобы моментально понять, о ком идёт речь. Например, Буратино какой-нибудь или Дон-Кихот. Кстати, почему в русской традиции сложилось называть одного раздельно, Дон Жуаном (или даже, как у Пушкина, вообще строго – Дон Гуаном), а другого через дефис Дон-Кихотом, я не знаю, но совсем не о том сейчас разговор.

Есть всемирно известный литературный персонаж, тоже прекрасно всем знакомый своим обликом, и более того – детали его облика теперь находятся в крепкой ассоциации с другими, последующими людьми такого же склада характера и занятий. Однако ирония судьбы в том, что ни в одном из многочисленных и популярных произведений, в которых этот персонаж появляется, никогда не упоминаются две самые характерные детали, определяющие его облик. Мы теперь представляем этого человека по иллюстрациям из книг и киноролям, а не по текстам книг. Речь, как вы давно уже догадались, идёт о ( графика )