![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
chetvergvecher- И я имею честь доложить, - сказал Арамис, - что одного из нападавших я заколол его собственной шпагой, так как моя шпага сломалась после первого же выпада. Убил или заколол - как вам будет угодно, сударь.
Этот эпизод можно с большим удовольствием представлять себе в воображении. Вот у Арамиса ломается шпага – каким образом? Наверное, соперник сильно и ловко ударяет по ней своим оружием. Вот оставшийся без шпаги Арамис сердитой кошкой, царапаясь и кусаясь, набрасывается на своего растерявшегося противника, выкручивает его руку, отнимает шпагу и беспощадно закалывает безоружного гвардейца.
Эрих Мария Ремарк был назван при рождении Эрихом Паулем Ремарком, но с годами переменил своё имя в честь матери. После войны, где он служил рядовым и был ранен, Ремарк ходил демонстративно в лейтенантской форме и носил чужой Железный крест. За 500 марок купил баронский титул у обедневшего аристократа (тот его фиктивно усыновил). Принесший ему знаменитость роман “На Западном фронте без перемен” (за год тогда в Германии было продано полтора миллиона экземпляров) Ремарк писал в квартире своей приятельницы, безработной актрисы Лени Рифеншталь. Джоан Маду из “Триумфальной арки” – это во многом Марлен Дитрих, с которой у Ремарка был трудный роман. А я люблю Ремарка.
Мало кому сейчас понятно, что в “Понедельнике”, который “начинается в субботу” Стругацкие жестоко смеялись над, быть может, первой русской космической оперой - “Гриадой” Колпакова. Рядом со мной юноша в голубом комбинезоне прощался с девушкой в розовом платье. Девушка монотонно говорила: "Я хотела бы стать астральной пылью, я бы космическим облаком обняла твой корабль..." Юноша внимал и - Я хотела бы раствориться в бесконечности, - внезапно заговорила она. - Превратиться в астральную субстанцию, вечно следовать за "Уранией". Но не совсем перейти в бесплотное состояние, а так, чтобы вы ощущали мое присутствие... не забывали бы земную родину. Когда-то “Понедельник” был действительно сказкой для научных сотрудников младшего возраста, которые могли чувствовать связь этой книги со своей жизнью. А вот теперь, говорят, “Понедельник” устарел, и песок времени одинаково неумолимо погребает под собой и эту книгу, и ту, которую она ругала.
Виктор Драгунский, автор Денискиных рассказов, родился в 1913 году не где-нибудь, а в городе Нью-Йорке. Эмигрировавшие было из России родители Драгунского вернулись обратно в 1914 году, как раз перед Мировой войной. Отец писателя умер на Родине от сыпного тифа. Это вот надо было так своевременно принять важное решение. Но жизнь сложилась именно таким образом, что у советских детей появились чудесные весёлые и грустные одновременно рассказы. Драгунского я тоже очень люблю.
На Нобелевскую премию по литературе выдвигались Толстой, Мережковский, Бальмонт, Горький, Шмелев, Алданов, Набоков, Ахматова, Айги, Евтушенко, Айтматов, Сапгир, Кедров, Азаров. Получили, напомню, Бунин, Пастернак, Шолохов, Солженицын и Бродский. Вот и вся история.
Этот эпизод можно с большим удовольствием представлять себе в воображении. Вот у Арамиса ломается шпага – каким образом? Наверное, соперник сильно и ловко ударяет по ней своим оружием. Вот оставшийся без шпаги Арамис сердитой кошкой, царапаясь и кусаясь, набрасывается на своего растерявшегося противника, выкручивает его руку, отнимает шпагу и беспощадно закалывает безоружного гвардейца.
Эрих Мария Ремарк был назван при рождении Эрихом Паулем Ремарком, но с годами переменил своё имя в честь матери. После войны, где он служил рядовым и был ранен, Ремарк ходил демонстративно в лейтенантской форме и носил чужой Железный крест. За 500 марок купил баронский титул у обедневшего аристократа (тот его фиктивно усыновил). Принесший ему знаменитость роман “На Западном фронте без перемен” (за год тогда в Германии было продано полтора миллиона экземпляров) Ремарк писал в квартире своей приятельницы, безработной актрисы Лени Рифеншталь. Джоан Маду из “Триумфальной арки” – это во многом Марлен Дитрих, с которой у Ремарка был трудный роман. А я люблю Ремарка.
Мало кому сейчас понятно, что в “Понедельнике”, который “начинается в субботу” Стругацкие жестоко смеялись над, быть может, первой русской космической оперой - “Гриадой” Колпакова. Рядом со мной юноша в голубом комбинезоне прощался с девушкой в розовом платье. Девушка монотонно говорила: "Я хотела бы стать астральной пылью, я бы космическим облаком обняла твой корабль..." Юноша внимал и - Я хотела бы раствориться в бесконечности, - внезапно заговорила она. - Превратиться в астральную субстанцию, вечно следовать за "Уранией". Но не совсем перейти в бесплотное состояние, а так, чтобы вы ощущали мое присутствие... не забывали бы земную родину. Когда-то “Понедельник” был действительно сказкой для научных сотрудников младшего возраста, которые могли чувствовать связь этой книги со своей жизнью. А вот теперь, говорят, “Понедельник” устарел, и песок времени одинаково неумолимо погребает под собой и эту книгу, и ту, которую она ругала.
Виктор Драгунский, автор Денискиных рассказов, родился в 1913 году не где-нибудь, а в городе Нью-Йорке. Эмигрировавшие было из России родители Драгунского вернулись обратно в 1914 году, как раз перед Мировой войной. Отец писателя умер на Родине от сыпного тифа. Это вот надо было так своевременно принять важное решение. Но жизнь сложилась именно таким образом, что у советских детей появились чудесные весёлые и грустные одновременно рассказы. Драгунского я тоже очень люблю.
На Нобелевскую премию по литературе выдвигались Толстой, Мережковский, Бальмонт, Горький, Шмелев, Алданов, Набоков, Ахматова, Айги, Евтушенко, Айтматов, Сапгир, Кедров, Азаров. Получили, напомню, Бунин, Пастернак, Шолохов, Солженицын и Бродский. Вот и вся история.
