Воспитательное

Люди делятся на три категории.

Одни считают, что бить в воспитательных целях детей нельзя. И так и стараются поступать.

Другие бьют детей, но об этом жалеют. Чаще всего уже потом, когда дети выросли, – вот, я такой (такая) нетерпеливый, а нужно было не бить, а как-то по-другому - правильнее - объяснять...

Третьи стараются искренне думать, что бить детей для их воспитания – полезно прежде всего самим детям. А потому – бьют. Слово это грубое, конечно, не любят, заменяя его ласковыми безобидными эквивалентами типа «шлёпать». Часто свою позицию подкрепляя аргументом – вот меня в детстве били, и получилось необыкновенно хорошо, а, если бы не били, я бы таким замечательным человеком, какой я есть сейчас, никогда бы не вырос.

К третьим я испытываю неприязнь, с которой ничего поделать не могу, да и не хочу. Меня, впрочем, тоже многие недолюбливают, я уверен, особенно сегодняшнего - сопливого, простуженного и не такого умного и красивого, как обычно.

Такие вот мысли вновь пришли ко мне в голову, после того, как я вчера прочитал во френдленте о некоторых нормах российской жизни. Такие обыденные нормы, конечно, не только в российских жизнях встречаются, но речь не о том. А кто думает, что мысли мои ко вчерашнему чтению френдленты ну никакого прямого отношения не имеют, - тот и молодец.

А частный воспитательный процесс, тем временем, происходит себе с переменным успехом.

Воспитательное

Люди делятся на три категории.

Одни считают, что бить в воспитательных целях детей нельзя. И так и стараются поступать.

Другие бьют детей, но об этом жалеют. Чаще всего уже потом, когда дети выросли, – вот, я такой (такая) нетерпеливый, а нужно было не бить, а как-то по-другому - правильнее - объяснять...

Третьи стараются искренне думать, что бить детей для их воспитания – полезно прежде всего самим детям. А потому – бьют. Слово это грубое, конечно, не любят, заменяя его ласковыми безобидными эквивалентами типа «шлёпать». Часто свою позицию подкрепляя аргументом – вот меня в детстве били, и получилось необыкновенно хорошо, а, если бы не били, я бы таким замечательным человеком, какой я есть сейчас, никогда бы не вырос.

К третьим я испытываю неприязнь, с которой ничего поделать не могу, да и не хочу. Меня, впрочем, тоже многие недолюбливают, я уверен, особенно сегодняшнего - сопливого, простуженного и не такого умного и красивого, как обычно.

Такие вот мысли вновь пришли ко мне в голову, после того, как я вчера прочитал во френдленте о некоторых нормах российской жизни. Такие обыденные нормы, конечно, не только в российских жизнях встречаются, но речь не о том. А кто думает, что мысли мои ко вчерашнему чтению френдленты ну никакого прямого отношения не имеют, - тот и молодец.

А частный воспитательный процесс, тем временем, происходит себе с переменным успехом.